- Кажется, кто-то уронил мне на голову салат…
- Добро пожаловать в Никарагуа!
Это уже пятая пересадка за последние двадцать часов. График приема жидкости у нас распланирован даже круче, чем у боксеров перед соревнованиями: ни в одном из автобусов нет туалета, остановок в пятичасовых рейсах тоже не предусмотрено.
Жара в тридцать пять градусов, потные подмышки женщины, на голове у которой стоит тазик с жаренными бананами, а голос напоминает рупор убеждает меня: «Мама, я дома!».
После четырех месяцев кровавых разборок никарагуанского народа с правительством, ситуация, наконец, успокоилась. Мы с Анна Плотницкая , русые, бледные, в платочках и футболках, с рюкзаками, похожими на домики раков-отшельников, воодушевленно шагаем по Манагуа.
Тут нет пистолетных залпов, а есть все то, к чем я привыкла: фруктовый лед в тележках-бидончиках, доброжелательные пожилые никарагуанцы и раздавленные желтыми в шашечку такси, не вовремя упавшие с деревьев, манго. Наш адвокат вручил нам документы на организацию –теперь у нас есть регистрационный номер и мы можем гордо подняв голову выпрашивать цемент, двери и гравий о больших строительных компаний.
Купив два жизненно важных элемента – крем от солнца и спрей от комаров и почувствовав себя немножко Брюсом Вилюсом, мы едем в Чинандегу – город, который находится наиболее близко к деревне, где мы будем строить вторую клинику.
За десять долларов мы снимаем в Чинандеге великолепную комнату. Размер ее можно было бы описать следующим образом: если те хочешь зайти в туалет тебе нужно сначала отодвинуть кровать. Было темно, но мы хотели есть, а если быть точными, мы хотели фруктов и воды, поэтому в восемь вечера мы решились дойти до супермаркета. Первое – да, все работает в нормальном режиме! Нет больше тех магазинов, которые закрываются в два часа дня! И второе – до супермаркета мы дошли, никто нас не убил, все больше - попшикали, поназывали мамаситами и бонита-грингами, на том и расстались.
Я забрала первую партию документов на участок – мэрия открыта и выдает все бумажки в стандартном, очень медленном темпе.
Из Чинандеги мы поехали до поселка Ель Росарио, забравшись на крышу автобуса, ибо внутри сидеть было невозможно.
До деревни же автобус не ходит. Пришлось добираться на мотоцикле, потому что лошади были на посевных. Мотоциклов тоже не хватало, поэтому ехали по-трое, водитель и два пассажира, а так же два огромных рюкзака, бак с водой и мешок с фруктами.
Прибыв в деревню, мы собрали жителей в церкви: их было немного, почти все ушли на ловлю лангустов. Я сказала, что мы будем строить в ноябре и что уже в октябре приедут архитекторы. Пообещали встретить, любить и холить. Настроены очень позитивно – посмотрим на сколько позитивно будут строить.
Мы спали под навесом школы, в гамаках, которые купили у уличных торговцев за шесть долларов, я выспалась, а медсестра Аня - нет. Сто семьдесят шесть сантиметров чистокровной белорусской красоты в маленьком никарагуанском гамаке не поместились.
Мне по-прежнему тяжело дышать, грипп перешел в гайморит и пневмонию, температура скачет как морской конек, а я радуюсь.
Радуюсь, потому что все беспорядки успокоились и вместе с ними успокоилась моя душа. Мы строим, строим вторую клинику на краю Земли. Выше стропила, плотники!
P.S.: строителям в Никарагуа, одобренным рекрутером и архитекторами: ребята, вы можете покупать билеты прямо до Манагуа. Аэропорт открыт, все спокойно.
